NM832.4590 Государственная инспекция по ядерному регулированию Украины одобряет продление срока эксплуатации реакторов несмотря на то, что страна не выполняет касающиеся безопасности требования международных конвенций и обязательства по кредитам.¹

После 30 лет работы 1-й энергоблок Запорожской АЭС был остановлен по истечении эксплуатационного периода в декабре 2015 года, но в сентябре 2016 года запущен вновь после выдачи разрешения на продление срока эксплуатации. Затем в октябре 2016 года разрешение на продление срока эксплуатации на 10 лет получил 2-й энергоблок Запорожской АЭС, 30-летний срок службы которого завершился в феврале того же года.

Вот последняя глава этой долгой саги. Начинает повествование Ирина Головко из сети Bankwatch и Национального экологического центра Украины:²

«В декабре 2010 года украинские власти выдали первое разрешение на продление эксплуатации реактора. Эксплуатационный период 1-й энергоблока Ровненской АЭС, проработавшего три десятилетия, был продлен еще на 20 лет. Примерно месяц спустя произошла авария, и производительность реактора пришлось снизить вдвое.

Для 2-го энергоблока Ровненской АЭС также было получено разрешение на продление срока службы на 20 лет. Гражданское общество подвергло критике процесс принятия решений, в результате которого меняются эксплуатационные сроки реакторов. В марте 2013 года Комитет по соблюдению Конвенции Эспо постановил, что такое решение действительно является нарушением данного международного соглашения, поскольку Украиной не была произведена оценка возможного воздействия проекта на жителей и окружающую среду соседних государств.

Но это не остановило украинское правительство. В декабре 2013 года оно выдало еще одно разрешение на продление срока эксплуатации, на этот раз для 1-го энергоблока Южно-Украинской АЭС. Предварительно Энергоатом, оператор всех действующих АЭС Украины, выполнил техническую проверку реактора, но она могла быть не достаточно тщательной. В материалах независимой экспертной оценки³, опубликованных в марте 2015 года, содержится критика повторного лицензирования, в результате которого одобрено продление срока службы реактора, и предупреждение о наличии у энергоблока критически слабых мест.

2-й энергоблок Южно-Украинской АЭС был приостановлен в мае 2015 года по истечении изначально запроектированного эксплуатационного периода. Но это было лишь временно, с целью выполнения необходимых усовершенствований в области безопасности. Семь месяцев спустя, в декабре 2015 года, Государственная инспекция ядерного регулирования Украины приняла решение, что реактор может вернуться в строй и продолжать работать еще 10 лет, несмотря на то, что 11 первоочередных мер по повышению безопасности ⁴ не были осуществлены».

А теперь продлен срок эксплуатации двух реакторов Запорожской АЭС, таким образом, общее количество таких разрешений составляет шесть, и есть планы в отношении еще шести.⁵ Прежде чем стартовала программа продления, планировалось, что эксплуатация 12 из 15 украинских реакторов будет окончательно прекращена к концу текущего десятилетия.

Эспо и Орхусская конвенции

Вопрос относительно соблюдения (или несоблюдения) Украиной как Конвенции Эспо («Об оценке воздействия на окружающую среду в трансграничном контексте»), так и Орхусской конвенции («О доступе к информации, участию общественности в принятии решений и доступе к правосудию по вопросам, касающимся окружающей среды») остается открытым, пока Киев продолжает выдавать разрешения на продление срока эксплуатации реакторов.

В 2013 году Украина нарушила положения Конвенции Эспо, не выполнив надлежащей оценки потенциального воздействия продления срока эксплуатации 1-го и 2-го энергоблоков Ровненской АЭС на территории соседних стран, процедуры консультаций с соседними странами и оценки воздействия на окружающую среду.⁶

Соседи Украины ‒ Румыния, Словакия, Венгрия и Австрия ‒ посылали многочисленные запросы на информацию и участие в трансграничных консультациях относительно продления сроков эксплуатации украинских атомных реакторов. Но Киев в ответ отрицал свою обязанность проводить какие-либо подобные консультации.²

Комитет по соблюдению Конвенции Эспо – единственный орган, уполномоченный выносить решения по поводу нарушений конвенции. В настоящее время комитет готовит к встрече сторон конвенции, которая состоится в июне 2017 года, отчет по поводу соблюдения (или несоблюдения) конвенции Украиной.⁷

Обязательства, налагаемые европейским финансированием 

В этой длинной истории принимали участие многочисленные европейские институции. В марте 2013 года Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) объявил о предоставлении займа в размере 300 миллионов евро на модернизацию систем безопасности украинских реакторов; столько же предоставило Европейское сообщество по атомной энергии (Евратом). Эти 600 миллионов евро (660 млн долл.) составляют четвертую часть всей финансовой поддержки, которую ЕС оказал украинскому энергетическому сектору в период 2007-2014 гг.⁸

Финансирование повышения безопасности ‒ дело хорошее, но его сильно обесценивает неспособность Украины придерживаться обусловленных им обязательств в области безопасности.

Ранее в текущем году Bankwatch запросил у Европейской комиссии для ознакомления документы, касающиеся займа Евратома Украине. Эксперты Bankwatch считают, что Украина не выполнила кредитных обязательств, что это является нарушением Эспо и Орхусской конвенций и что вынесенное в 2013 году решение Комитета конвенции Эспо в отношении несоблюдения ее Украиной должно рассматриваться как прецедент, применимый к аналогичным случаям. Получив неудовлетворительный ответ из Еврокомиссии, Bankwatch передал дело в Европейский суд. Дело находится на рассмотрении ‒ а решения о продлении срока работы реакторов на Украине продолжают приниматься.⁷

В дополнение к обязательствам, налагаемым Эспо и Орхусской конвенциями, получение обоих 300-миллионных займов на повышение безопасности подразумевает полное соответствие международному экологическому законодательству, в том числе Конвенции Эспо. Европейская комиссия неоднократно указывала на это обязательство.⁷

Ирина Головко (Bankwatch / НЭЦУ) говорит: «Украинские власти должны получить от Европейской комиссии четкое указание, что несоблюдение международных обязательств влечет за собой последствия. Нет уважения к конвенциям – нет денег».¹

Энергетическое сообщество

Украина также находится под наблюдением Европейского энергетического сообщества (созданного в рамках международного соглашения в 2005 году) в связи с невыполнением Директивы ЕС об оценке воздействия на окружающую среду (ОВОС), применять которую обязывает полученное на повышение безопасности финансирование.⁹

Украине было предъявлено требование привести национальное законодательство в соответствие с Директивой Энергетического сообщества по ОВОС к 1 января 2013 года, но это не сделано до сих пор. Тревогу сообщества вызывают такие вопросы, как «требования к процедуре ОВОС и ненадлежащее или неполное применение требований к проектам, в отношении которых должна выполняться оценка, к информации, которая должна быть включена в отчет ОВОС, и к участию общественности».⁹

В своем заявлении от 6 сентября 2016 года Европейское энергетическое сообщество дает Украине два месяца на то, чтобы «отреагировать на обвинение в невыполнении закона Энергетического сообщества».⁹

Учащение аварий на украинских АЭС

Nuclear Engineering International в августе 2016 года сообщал:¹⁰

«[Р]астет озабоченность в отношении состояния АЭС Украины. Бывший директор Чернобыльской АЭС Михаил Уманец сказал на недавней пресс-конференции в Киеве, что его тревожит растущее количество поступающих с атомных станций сообщений об аварийных ситуациях. Вероятность аварии на одной из четырех действующих АЭС Украины возрастает, предупредил он.

Украинская ядерная индустрия за последнее время столкнулась с рядом заметных инцидентов. В июле произошло отсоедение энергоблока Хмельницкой АЭС от энергосети, за чем последовала утечка из парогенератора. В конце мая 2-й энергоблок Южно-Украинской АЭС был вынужденно остановлен после того, как операторы ошибочно активировали системы безопасности станции. В апреле выработка электроэнергии на Запорожской и Ровненской АЭС была прекращена на время расследования причин неисправностей. Весной все реакторы оказались на грани закрытия после того, как инвалютные счета Евратома были заморожены и не было средств для оплаты ядерного топлива.

Уманец отметил, что в 2015 году, согласно Международной шкале ядерных событий (ИНЕС), которая фиксирует как малые инциденты, так и крупные аварии, на украинских АЭС зарегистрировано 15 нарушений. Это в полтора раза больше, чем в 2014 году. В 2016 году, добавил он, ИНЕС зарегистрировала уже семь нарушений, вдвое больше, чем за аналогичный период 2015 года.

«Мы подвергаемся риску серьезной аварии. С 16 октября 2014 года в Украине нет главного инспектора по ядерной и радиационной безопасности. Должность упразднена, и ни один уважающий себя профессионал не согласился бы занять ее после того, как кабинет министров выдвинул на рассмотрение парламента законопроект, согласно которому «решения инспектора могут отменяться руководителем регулирующего органа или его уполномоченным представителем», – сказал он».

Стройте их на Марсе

Российско-украинский конфликт и более широкие геополитические конфликты в регионе могут породить любое количество сценариев: нападения или случайные удары по атомным станциям национальными группами и государствами, спровоцированный региональными столкновениями конфликт между ядерными державами, кибератаки¹¹, инсайдерские атаки¹², возможность усиления немногочисленного лобби украинской ядерной бомбы и т. д. Вероятность развития большинства из этих сценариев невелика, но зато чрезвычайно велики их потенциальные последствия.

Еще одна проблема – ядерные отходы. Плохо защищенные, без вторичной оболочки от радиоактивного излучения бочки с отработавшим топливом на Запорожской АЭС – ближайшей из украинских атомных станций к конфликту в восточной Украине ‒ потенциальная цель подготовленного нападения или случайного снаряда. В мае 2015 года The Guardian сообщал, что более 3000 стержней отработавшего топлива содержатся в металлических бочках и бетонных контейнерах под открытым небом возле внешнего ограждения на территории Запорожской АЭС. Густав Грессель (Gustav Gressel) из Европейского совета по международным отношениям считает, что «россияне используют огромное количество ракетной техники, которая не вполне точна, и их не очень волнует, где именно она приземляется». В городе Запорожье проживает около 770 тысяч человек.¹³

Ничего обнадеживающего не содержалось в комментарии, данном The Guardian в мае 2015 года Сергеем Божко, главой Государственной инспекции ядерного регулирования Украины: «Учитывая нынешние приемы ведения военных действий, я не могу сказать, что можно было бы сделать для полной защиты объектов от нападения, разве что построить их на Марсе».¹³

С 2014 года отмечается множество инцидентов в области защиты атомных станций. Например, в мае 2014 года при Запорожской АЭС произошло вооруженное столкновение между Правым сектором, службой безопасности станции и полицией. Люди из Правого сектора заявили, что пришли убрать пророссийских агитаторов, которые, по их мнению, работали на территории станции. В конце концов представители Правого сектора были разоружены.¹⁴

Однако практически невозможно точно оценить масштаб проблемы ядерной безопасности за последние 2,5 года: слишком много имеющейся «информации» используется российским и украинским правительствами для того, чтобы преуменьшить или преувеличить риски и проблемы.

И в то время как внимание сосредоточено на национальных группах внутри многонациональных государств, также не следует забывать о национальных государствах. Беннет Рамберг (Bennett Ramberg), бывший политический аналитик государственного департамента США, писал в апреле 2014 года:¹⁵

«История дает мало указаний на то, будут ли воюющие страны избегать повреждения ядерных объектов. За исключением Балканского конфликта 1990-х, войны не велись против или на территории стран, обладающих атомными реакторами. В случае Балкан сербские военные самолеты совершали угрожающие полеты над словенской АЭС Кршко в начале конфликта, пока сербские националисты призывали к атакам с целью радиоактивного выброса. Позже сама Сербия обратилась к НАТО с прошением не бомбить ее крупный исследовательский реактор в Белграде. К счастью, война закончилась, оставив оба реактора нетронутыми.

Хотя этот случай дает некоторую надежду, что военные и политические лидеры дважды подумают, прежде чем атаковать атомные реакторы, развитая ядерная промышленность Украины требует бОльшего внимания мировой общественности. … Расположенные на четырех площадках, украинские реакторы воды под давлением отличаются от менее стабильных реакторов чернобыльского типа, но на них также возможна утечка радиоактивных веществ в случае отказа мер безопасности. С учетом того, что Россия тоже испытала на себе серьезные последствия Чернобыльской аварии, если надежда, что Кремль откажется от мысли бомбить станции намеренно. Но война изобилует несчастными случаями и человеческими ошибками, и в случае атомной станции это может привести к радиоактивной катастрофе.

Потеря внешнего источника питания, например, может быть причиной для серьезной тревоги. Хотя атомные станции – крупные производители электроэнергии, в то же время для их работы требуется электроэнергия от других источников. В отсутствие поступления энергии охлаждающие насосы прекратят функционировать, и поток воды, отводящей тепло из активной зоны реактора, необходимый даже при выключенном состоянии реактора, остановится.

На этот случай на атомных станциях имеются крупные аварийные дизельные генераторы, которые способны работать на протяжении нескольких дней ‒ пока не закончится топливо. Авария на Фукусимской АЭС в 2011 году демонстрирует, что случается, если реактор лишается и основной, и аварийной подачи электроэнергии.

Такая уязвимость поднимает тревожные вопросы в случае войны. Боевые действия могут стать причиной разрушения электростанций или линий электропередач, обслуживающих реактор, или помешать доставке дизельного топлива для пополнения находящихся на АЭС генераторов. В приближении насильственных действий операторы реактора могут покинуть свои посты.

Участники боевых действий могут захватить атомную станцию и угрожать выбросом радиоактивных веществ с целью запугивания врага. Другие вооруженные лица могут организовать здесь убежище, создавая опасное противостояние. Недостаток военного руководства и контроля или замешательство могут привести к бомбардировке АЭС.

Серьезное радиологическое загрязнение может стать результатом любого из этих сценариев. И хотя от радиоактивного выброса никто не выиграет, в случае войны следует ожидать непредсказуемого.

В Украине выбросы радиоактивных веществ могут превысить таковые при Чернобыльской и Фукусимской авариях. В условиях боевых действий аварийные бригады не смогут добраться до пострадавшей станции, чтобы воспрепятствовать распространению радионуклидов в случае, если не справятся оболочки реактора. И, поскольку государственные службы по военному времени будут бездействовать, гражданское население, стремящееся избежать радиоактивного поражения, не будет знать, что делать и куда бежать, чтобы спастись».

Чистые энергетические решения

Чистые энергетические решения ‒ возобновляемые источники, энергоэффективность и экономия энергии ‒ открывают путь к сокращению множества рисков, связанных с ядерной программой Украины. Энергопотребление страны крайне неэффективно – это результат десятилетиями выделявшихся субсидий, которые искусственно занижали цены для потребителей, и неспособности даже собрать оплату по предъявляемым им счетам.¹⁶ Так что в саду энергоэффективности и экономии энергии полно спелых плодов.

Также велик нетронутый потенциал возобновляемой энергии. В апреле 2016 года Ян Хаверкамп и Ирина Головко отмечали: «Украина может полностью покрывать свои потребности в энергии в 2050 году с помощью ветра, солнца и воды, а также сокращения первичного потребления энергии на 32%. Движение в сторону чистых возобновляемых источников энергии (таких как ветер, вода, солнце, биомасса и тепло недр) кажется логичным шагом, особенно учитывая сокращение затрат на здравоохранение и укрепление энергетической независимости. Здесь, в наиболее пострадавших от Чернобыльской катастрофы странах, экономические реалии делают переход к чистому энергетическому будущему неизбежным: старая централизованная энергетическая система медленно, но верно приходит в упадок, и осознание этого растет».¹⁷

Джим Грин (Jim Green), редактор, Nuclear Monitor

 

Источники:

1. Bankwatch, 3 Oct. 2016, ‘New life for old nukes in Ukraine means more risk for people and planet’, http://bankwatch.org/news-media/for-journalists/press-releases/new-life-old-nukes-ukraine-means-more-risk-people-and-plan
2. Iryna Holovko, 18 May 2016, ‘Time for Europe to stop supporting Ukraine’s risky nuclear power sector’, http://bankwatch.org/news-media/blog/time-europe-stop-supporting-ukraines-risky-nuclear-power-sector
3. Bankwatch, 17 March 2015, ‘Summary of an independent review of the proposed lifetime extension of Unit 1 at the South Ukraine nuclear power plant and its compliance with relevant nuclear safety standards’, http://bankwatch.org/publications/summary-independent-review-proposed-lifetime-extension-unit-1-south-ukraine-nuclear-pow
4. Bankwatch, 8 Dec. 2015, ‘Ukraine snubs safety concerns and European donors, extends lifetime of fourth Soviet-era nuclear reactor’, http://bankwatch.org/news-media/for-journalists/press-releases/ukraine-snubs-safety-concerns-and-european-donors-extends-
5. http://bankwatch.org/our-work/projects/nuclear-power-plant-safety-upgrades-ukraine
6. Bankwatch, 22 April 2013, ‘Ukraine’s Nukes Are in Breach of UN Convention’, http://bankwatch.org/news-media/for-journalists/press-releases/ukraines-nukes-are-breach-un-convention
7. Dana Marekova, 5 Sept. 2016, ‘Ukraine’s nuclear energy fixation puts its European financiers to a test’, http://bankwatch.org/news-media/blog/ukraines-nuclear-energy-fixation-puts-its-european-financiers-test
8. Bankwatch, 17 Nov. 2015, ‘Analysis of EU investments in Ukraine’s energy sector, 2007-2014’, http://bankwatch.org/publications/analysis-eu-investments-ukraines-energy-sector-2007-2014
9. Energy Community, 6 Sept. 2016, ‘Secretariat initiates dispute settlement case against Ukraine for non-compliance with the Environmental Impact Assessment Directive’, http://www.energy-community.org/portal/page/portal/ENC_HOME/NEWS/News_Details?p_new_id=13263
10. Nuclear Engineering International, 24 Aug. 2016, ‘Ukraine looks to NPP life extension amid safety concerns’, http://www.neimagazine.com/news/newsukraine-looks-to-npp-life-extension-amid-safety-concerns-4988062
11. 11. Michael Toecker, 1 May 2016, ‘Why Power Generators Can’t Ignore the Ukraine Cyberattack’, http://www.powermag.com/power generators-cant-ignore-ukraine-cyberattack/
12. Matthew Bunn and Scott Sagan, April 2014, ‘A Worst Practices Guide to Insider Threats: Lessons from Past Mistakes’, Occasional Paper, American Academy of Arts & Sciences, http://www.amacad.org/content/publications/publication.aspx?d=1425
13. Arthur Neslen, 13 May 2015, ‘Nuclear waste stored in ‘shocking’ way 120 miles from Ukrainian front line’, http://www.theguardian.com/environment/2015/may/06/nuclear-waste-stored-in-shocking-way-120-miles-from-ukraine-front-line
14. Oliver Carroll, 28 Dec. 2014, ‘Ukraine turns off reactor at its most powerful nuclear plant after ‘accident», http://www.independent.co.uk/news/world/europe/ukraine-turns-off-reactor-at-nuclear-plant-after-accident-9947540.html
15. Bennett Ramberg, 16 April 2014, ‘The Chernobyl factor in the Ukraine crisis’, http://opinion.inquirer.net/73683/the-chernobyl-factor-in-the-ukraine-crisis
    16. Michael Mariotte, 25 March 2014, ‘Nuclear industry’s wishful thinking knows no bounds: No, Ukraine crisis is not going to boost nukes in Europe’, http://safeenergy.org/2014/03/25/nuclear-industrys-wishful-thinking/
16. Jan Haverkamp and Iryna Holovko, 25 April 2016, ‘Towards a post-nuclear Ukraine’, https://www.opendemocracy.net/od-russia/jan-haverkamp-iryna-holovko/towards-post-nuclear-ukraine